Иоанновский приход

 

Два месяца назад, 10 июня 2018 года, в Иоанновском монастыре прощались с архимандритом Гермогеном, в схиме схиархимандритом Тихоном (в миру Александром Ивановичем Муртазовым) (1935 - 2018)*. Многим нашим прихожанам известно, что он был духовником Пюхтицкого, а в последнее время Снетогорского женского монастыря Псковской епархии, а также родным братом иеродиакона Никона (Муртазова),иконописца, писателя, певчего, проживающего в Иоанновском монастыре. Батюшку Ермогена похоронили в Богом зданных пещерах Свято-Успенского Псково-Печерского мужского монастыря. 

 

В редакцию Pravprihod.Ru стали обращаться с просьбой рассказать о новопреставленном старце. Сегодня, в первые дни Успенского поста, когда Церковь чаще обычного говорит о покаянии и путях спасения, о примерах истинной веры и столпах христанства, в день памяти первомч. Стефана (34 год по Р.X.) предлагаем вашему вниманию выдержки из бесед и проповедей архимандрита Гермогена. После чего предоставим слово его брату.

 

В КАКИЕ ВРЕМЕНА НАМ ГОСПОДЬ ОТПУСТИЛ ЖИТЬ

 

Господь отпустил нам жить в удивительное время, которое можно назвать Вторым Крещением Руси. Миллионы людей ищут и находят дорогу в Церковь! Господь всех приемлет. Всем желает спасения. Как говорится в святом Евангелии: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11, 28). И «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11, 29). Единственный покой и в этой жизни, и в будущей – это наш Учитель и Господь Иисус Христос.

 

Но нас всех разделяет грех. Он как стена между человеком и человеком, между человеком и Богом. Поэтому каждый, кто приходит как чадо в Церковь к своему Небесному Отцу, должен прежде всего распознать в себе грех, осознать его, раскаяться и примириться с Богом, с людьми, со своей собственной совестью. А после, познав евангельские заповеди, стараться уже жить не по своей собственной греховной воле, а по воле Божией. Говорит же Священное Писание: «Близ Господь всем призывающим Его» (Пс. 144, 18).

 

Православная Церковь – единственная в мире сохраняет апостольскую истину неповрежденной до наших времен. «Церковь есть столп и утверждение истины» (1Тим. 3, 15). В нее Господь вложил все для нашего спасения. Надо только прислушаться к себе: насколько мы все нуждаемся в Истине! «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6), – сказал про Себя Господь. Все мы нуждаемся в Боге! «Мною аще кто внидет, спасется, и внидет и изыдет, и пажить обрящет» (Ин. 10, 9). Пажить вечную.

 

Мы, духовники, стараемся помочь каждому приходящему к Богу – всем, кто желает спасения. А спасение собственной души имеет первостепенное значение, особенно важно о нем задуматься тем, кто только начинает свой путь воцерковления.

 

ПРИМЕРЫ ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ

 

За свою тысячелетнюю историю наша Русская Православная Церковь явила миру больше святых, чем какая либо другая Поместная Церковь. Среди русских угодников Божиих испокон века изобиловали и святители, и преподобные, и юродивые. Однако мучеников у нас было мало. Правда, самыми первыми канонизированными русскими святыми стали как раз невинно убиенные князья-страстотерпцы Борис и Глеб. Но дополнили их число потом совсем немногие, их можно перечислить по пальцам. Мучеников на Руси было совсем мало.

 

Но вот за период, начиная с 1917 года, когда началось советское иго, и поныне Церковь наша явила сонм новомучеников! Почти тысячу умученных за Христа в советские гонения сразу прославил Архиерейский собор 2000 года, а потом их количество увеличилось почти вдвое и все еще прирастает… И прославлены новомученики и исповедники Церкви Русской целым сонмом: явленные и неявленные, но ведомые Богу.

 

По их святым молитвам в России вновь стали открываться храмы и монастыри. Жизнь народная входит уже в свое единое спасительное русло – и это отрадно.

 

Все они, угодники Божии, показали нам образ благочестия, чистоты, нравственности. Поэтому каждый из них – пример для нашего им подражания. Как апостол Павел говорит: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13, 7).

 

УСПЕТЬ ПОКАЯТЬСЯ

 

Новомученики выдержали экзамен верности Богу в нечеловеческих условиях. А те, кто не выдержал испытаний в те страшные годы, кто поддался инфернальным веяниям времени и участвовал в разрушении храмов, глумился, убивал, хулил Бога, навлекли на себя и свое потомство проклятие. Правда, некоторые успевали все-таки покаяться…

 

Есть такой рассказ: коммунисты-богоборцы, закрывая храм, решили в первую очередь снять крест с купола… Но никто не решался. Вдруг кто-то вызвался из толпы. Быстренько взобрался на купол, уже спилил крест и хотел было его сбросить – да сам полетел вниз, едва сумев схватиться за какую-то травинку на крыше храма… Висит и не падает… Вызвали пожарную вышку, чтобы его снять оттуда. А он болтается там между небом и землей и понимает, что это чудо! Согласно физическим законам этот стебелек его не удержал бы… Внизу все тоже смотрят и изумляются:

 

– Бог его спас!

 

Человек этот раскаялся, пришел в церковь и на исповеди рассказал:

 

– Вот такой грех я дерзнул совершить… А Господь меня помиловал!

 

Всякими путями Всемилостивый Бог людей спасает. Надо только каяться, исповедоваться. Сейчас приходят в храм уже даже третьи-четвертые поколения тех, чьи деды-прадеды некогда кощунствовали. В большом требнике есть специальные молитовки, чтобы снять проклятие с целого рода. Иначе люди страдают и не понимают, почему…

 

ПОКАЯНИЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ДЕЯТЕЛЬНЫМ

 

Одно время ко мне из Нижнего Новгорода ездила семья: мать Агния, а у нее два брата были, и оба бесноватые. Но сами по себе, по характеру, это очень хорошие люди были. Особенно страдал от одержимости младший брат Алеша. Он и пил беспробудно, и под машину попадал, и в драке его ножом как-то порезали – это бес его всюду науськивал и бросал. И вот мать Агния приезжала к нам в Пюхтицкий монастырь, где я тогда был духовником, и рассказывала, как она за него переживает.

«Батюшка, – так жалобно спросит, – как же мне ему помочь?».

 

А у меня был знакомый отец Феодосий – он прожил, кстати, 120 лет. Подвизался на севере. В свое время он, как, можно сказать, и все верующие, был приговорен к расстрелу. Да только у палачей просто руки не поднялись: они как увидели его, это уже тогда был точно ангел Божий! Да еще как поговорили с ним: «Какая же, – думают, – на нем вина может быть?! Нет на нем никакой вины!». Так и написали ему квиток: приговор приведен в исполнение.

 

Один из НКВД-шников взял его к себе домой, и отец Феодосий жил у него на даче, трудился. Дожил так до нашего времени, а это уже 1990-е годы были. Мы с ним вели переписку. У нас была связным такая Марья Григорьевна. Она ездила к нему. Каждый раз вернется и свидетельствует: «Да он святой! Прозорливый!». С ней мы передавали записочки отцу Феодосию, о ком помолиться. А однажды туда имя Алексея вписали… С него тут же, как с гуся, всякая нечистота сошла. «Что же я делал?! Не понимаю!» – вдруг сказал тогда он, явно вернувшись в разум. Но вся эта грязь еще больше перешла на другого брата – Костю. Тогда уже он стал особенно страдать от всех этих бесовских козней, сильно его крутило…

 

– Что же делать? – передали мы вопрос отцу Феодосию. И он открыл:

– Виноват во всем этом ваш папа.

– А в чем он виноват? – спрашивают.

– После Отечественной войны он шел из Арзамаса к себе домой. Дорогой нашел большую сумму денег. А потерял их человек, который от безысходности корову-кормилицу продал! Он очень долго потом искал, где обронил эти деньги. Там какая-то уж очень острая жизненная ситуация была… И он потом долго проклинал того, по чьей вине этих денег лишился. Нечестно отец поступил, утаив находку.

 

Потом, когда уже отец покаялся, вспомнив, что действительно такое было, он всячески пытался и спустя годы загладить свой грех. Помогал храмам. Потому что грех стяжания, неправедного присвоения, тогда только прощается, когда человек возвращает все обратно в полной мере.

 

А если украл да обидел кого чем, то Закхей, принятый и похваленный Господом, и вовсе, как сказано, «вчетверо воздал» (см. Лк. 19, 8). Сколько где украли – столько туда и надо вернуть, а по усердию и больше. Только после этого покаяние при открытии всего на исповеди станет действительным. А если человек просто сказал на исповеди, что украл, но ничего не вернул, его грех остается на нем. Вот и в рассказанном случае только после деятельного покаяния, когда отец все осознал, исповедовал и исправил, его семья стала исцеляться, дела поправились. Очень много таких историй мне за свою жизнь слышать приходилось.

 

ЧЕГО ЖДЕТ ОТ НАС ГОСПОДЬ

 

Но все-таки Россия не потеряет свое значение в мировом масштабе. Потому что Запад уже давно весь развращен. А Россия была святой, святой она и останется. Все те пороки, которые насаждались нашему народу с Запада, будут нашим народом осознаны. Люди в них покаются. По-настоящему покаются! Потому что нас хранит Бог для того, чтобы мы хранили истину Православия!

 

Достаточно изучить учение Святой Церкви! Да ты лишь заинтересуйся основами православного вероучения – и Бог сразу же пойдет тебе навстречу! Только призови — и придет на помощь! «Близ Господь всем призывающим Его, всем призывающим Его во истине» (Пс. 144, 18).

 

Господь и Сам еще призовет наш народ к покаянию. Мы не падаем духом. Христос восстановит во всей чистоте и славе нашу Святую Русь. Только устроит все Своим путем. Каким? Некоторым святым старцам это открыто. А для всех это станет явно тогда, когда сами уже всё своими собственными глазами увидите… Сейчас уже многие процессы подспудно происходят. Я встречался с такими старцами, которые говорили, что дальше будет. И это вполне согласно с тем, о чем и раньше нас в лике святых ныне уже даже прославленные отцы предупреждали.

 

О ПРОМЫСЛЕ БОЖИЕМ

 

По-православному, наш Промысл основывается на предведении: Бог как Всеведущий предвидит, кто, как будет пользоваться своей свободной волей. На добро и на зло. И «кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим. 8, 30). У католиков рок судьбы, что тебе назначено – то и кончено. Назначено тебе – Бог тебя спасет без добровольной твоей собственной воли. А не назначено – не спасет. У нас Бог спасать без нашего желания не будет, без нашего участия. Бог нас спас на кресте без нашего участия, а чтобы спасаться лично, то только по собственной воле, соединяя ее с волей Божией.

________________

 

* Александр Иванович Муртазов родился в 1935 году в одном из сел недалеко от города Чистополь (Татарстан) в семье верующих (в доме семьи Муртазовых собирались окрестные жители для совместной молитвы). После окончания школы два года служил в Баку (Азербайджан) в зенитной артиллерии. Вернулся из армии в город Чистополь, куда за время его отсутствия переехала семья. Под влиянием монахинь местного монастыря поступил в Духовную семинарию в Саратове, где проучился с 1957 по 1960 годы. Во время учебы служил иподиаконом в одной из саратовских церквей и помошником эконома в семинарии.

 

Рукоположен в священники в 1959 году, после чего год прослужил на приходе города Мамадыш (Татарстан). Учился в Духовной академии в Троице-Сергиевой лавре с 1962 по 1965 год. По окончании получил степень кандидата богословия. Тема диссертации:«Пастырское служение Святителя Ермогена, Патриарха Московского». С 1965 по 1992 год жил в Пюхтицком монастыре в Эстонии, где в 1978 году постригся в монахи, приняв имя в честь Святителя Ермогена, Патриарха Московского. После 1992 года переехал в Псковско-Печерскую лавру, в 1994 году - в Снетогорский монастырь, где был возведен в сан архимандрита.

 

Прихожане Снетогорского монастыря рассказывали, что в последнее время батюшка подолгу молился, превозмогая свой возраст и изнуряющие болезни. Он ежедневно приходил в храм, в алтаре вынимал частички за сестер обители и своих духовных чад, подолгу исповедовал сестер и прихожан, которые в большом количестве притекали в обитель, чтобы получить разрешение грехов или жизненно важный совет. По его словам спасает, силы дает только молитва. И, конечно, и бережное, любовное отношение сестер.

 

«В иной монастырь приедешь, – говорят они, – там матушка на сборы уехала, а духовника вообще нет. А у нас – слава Богу!». А в песенке, в день именин о. Гермогена, сестры пропели: «Не сироты мы у Бога, под защитою живем!». Однажды в день именин отца Гермогена прихожане и духовные чада принесли столько роз, что они стояли не только в храме, трапезной и всех служебных помещениях, но в каждой келье. За тяжелый ежедневный пастырский труд платил ему православный народ горячей любовью. Отец Гермоген был также духовником епархиального священства.

 

Последние дни перед госпитализацией отец Гермоген сослужил в Литургии, принимал, как всегда, десятки сестер и прихожан на исповедь. Будучи уже тяжело больным, батюшка выстоял весь праздник своего Дня Ангела – свщмч. Гермогена (25 мая), не желая омрачать радость праздничного дня. По дороге к вертолету, увозившему его в петербургскую клинику, откуда он уже не вернется, еще благословлял народ…

 

***

«ЧТО ИЗ ЭТОГО МАЛЬЧИКА БУДЕТ...»

 

Еще в юности, в татарской деревушке на реке Шешме, где не было уже церкви (ее разрушили в 1935 году при появлении на свет будущего схиархимандрита), а монастырей там не было и подавно, как-то вечером, когда вся молодежь бежала на танцы, увлекаемый веселой гурьбой тогда еще Александр Муртазов на мостке вдруг увидел старца… Это был монах; как потом уже узнал созерцавший, его странное одеяние было схимой. Время остановилось. «И ты, Александр, туда же?!» – с укоризной вдруг произнес явившийся.

 

Будущий схиархимандрит остановился… И больше на танцы – ни ногой. А потом рассказывал: «Когда я приехал поступать в Московскую духовную академию в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, я увидел этого монаха на иконе! Это был преподобный Сергий Радонежский!». Всю жизнь батюшка неустанно читал ему Акафист в благодарность за вразумление на жизненном пути.

 

Иеродиакон Никон (Муртазов), Иоанновский монастырь на Карповке, Санкт-Петербург:

 

 

– Отец Тихон родился в 1935 году в крестьянской семье в Татарии. Наш отец Иван Федорович был трактористом. Мама Дарья Матвеевна, пока отец был жив, занималась домашним хозяйством. Оба наших родителя – глубоко верующие люди. Как только началась война, отца тут же, как единоличника, не вступавшего в колхоз, призвали на фронт. «Какой я вояка? – урезонивал их папа, у которого после перенесенной в детстве оспы сохранилось менее 30% зрения. – Меня же убьют, и всё!»

 

Так оно и вышло. В первый же год он был убит. Когда уходил на фронт, взял маленького семилетнего Сашу за ручку и так и дошел с ним до самой околицы – прощался. Потом уже в наши дни батюшка часто с отцом Адрианом (Кирсановым) из Печор говорили о том, что та война была попущена народу за богоотступничество. «Молиться надо, иначе снова война будет», – предупреждали они. Даже точно говорили, что если та в июне началась, то следующая месяц спустя – в июле – нагрянет, – а в каком году, это зависит от нашего покаяния.

 

Оставшись вдовой с тремя детьми на руках, мама работала уполномоченной по сельхоззаготовкам для фронта, завхозом в больнице, лесником. Саша (имя схиархимандрита Тихона до пострига) ей всегда по работе помогал. Тем более что ей не довелось в свое время учиться. «Какая грамота? Труда невпроворот», – настаивали тогда старики. А при продаже леса требуется клеймить деревья, вносить их номера в карточки учета – всем этим брат и занимался за нее.

 

Мама по характеру бойкая была. На коня, ружье через плечо – и вперед! Если видела какие-то нарушения, особо никого не наказывала. «Смотри мне! – просто приструнит. – А пенек спрячь!» – и поедет дальше. Милостивой была. Хотя нас строго воспитывала, можно сказать, в ежовых рукавицах держала. Особенно Саше доставалось, я-то с детства очень болезненный был, постоянно или по больницам лечился, или у бабушки жил.

 

Саша с детства был смиренным. Там из односельчан, бывало, кто-то выпивал, придут к матери на кордон (так называется домик лесника), утащат что-то, а Саше влетало. Но он никогда не отпирался, не оправдывался. «Бей меня, если виноват, – только и скажет матери, и тут же добавит: – Прости меня».

 

Расторопный был, смышленый. Однажды, когда матери не было, волк пробрался через ограду… Бабушка Марфа Васильевна выбежала, кидает в него поленьями, а он вцепился в нашу собаку зубами и пытается через забор с нею перепрыгнуть. Тогда Саша вышел с ружьем, прицелился – волк испугался и убежал. А у него-то даже патронов не было! Просто не растерялся, смело вышел на зверя.

 

Защитить кого-то, помочь слабому – это всегда было по его части. Если кому-то из старушек пенсию надо было получить, а они, неграмотные, в бумагах не разбираются, он всегда побежит, сам все оформит, принесет. Доверие к нему было безоговорочное. Особенно его старушки любили за то, что он их всех на молитву созывал. У нас там в деревне жила такая Бирюлиха, у нее у единственной дома Евангелие сохранилось. Маленький Саша мог собравшимся всю ночь Евангелие по-церковнославянски читать. «Что из этого мальчика будет?..» – удивлялись старожилы.

 

С детства он знал многие молитвы наизусть: «Отче наш», «Богородица Дево, радуйся», Символ веры, псалмы. О силе молитвы в семейном предании хранилось множество свидетельств. Наша бабушка по отцу, Марфа Васильевна, была очень набожной. У нее было много детей, но все они умирали в младенчестве. Когда родился Иоанн, наш папа, она пошла в тогда еще не разоренный храм к иконе Божией Матери «Скоропослушница», заказала водосвятный молебен и окропила младенца – Господь его сохранил.

 

А в семье мамы, когда она еще была маленькой, было дело: пропал теленок. Ее отправляют: «Иди молись!» – и, мол, пока не найдешь пропажу, не возвращайся. Она встала на место, где в последний раз видели теленка, и запела: «Да исправится молитва моя, яко (мама была неграмотная, молитвы запоминала на слух, не знала, как правильно, и вместо «яко» произносила «Яков») кадило пред Тобою, воздеяние руку моею, жертва вечерняя…». И только закончила молитву, как раздается: «Му-у-у». Теленок, оказывается, там же в силосную яму упал, и его сверху травой завалило! Три дня все его искали, найти не могли. А мама помолилась – творение Божие и отозвалось на молитву ее.

 

А как-то раз – мама уже лесничей была – лес загорелся. «Матерь Божия! – взмолилась она. – Это ж мне тюрьма…» Как вдруг откуда ни возьмись налетела маленькая тучка и залила все дождиком именно в том месте, где полыхало пламя.

 

Много было чудесных явлений. Потом уже у отца Ермогена, когда он в первый раз на Святую землю выехал да до Иордана добрался, такой случай был. Встали они на сухонький бережок и стали с отцом Гурием (ныне в схиме – Варсонофием) служить молебен, как вдруг вода забурлила! Да так, что уже и все ступеньки влажными стали. Но батюшка никогда ни этого, никаких других чудес не приписывал силе своей молитвы – вот, мол, отец Гурий рядом стоял, молился…

 

Это с детства такое воспитание – в смирении, в послушании... Сам он был очень крепко в вере с самого детства утвержден.

 

О МОЕМ ПОСТРИГЕ

 

 

В Иерусалим я прилетел в январе 1999 года, когда мне исполнилось 60 лет. По совету брата я подал прошение на имя Святейшего Патриарха Алексия II с просьбой принятия на Святой земле ангельского образа. В своем прошении я писал: «Ваше Святейшество, Вы меня знаете по Пюхтице 25 лет. Если можно, благословите меня принять монашеский постриг на Святой земле». Благословение было дано по факсу, и 5 апреля того же года в Хевроне, в храме праотцев, игуменом Гурием я был пострижен в монахи с именем Никон. И здесь я был удивлён свершившимся чудом. За полгода до этого, живя в Печорах Псковских в своём домике, я видел сон.

 

Рака с мощами стояла на подоконнике у меня в келье, и чей-то голос сказал: «Это преподобный Никон». Открылась крышка, и старец, приподнявшись в гробнице, молча меня благословил и снова лёг. Я рассказал этот сон брату. Он спокойно ответил: «Ты пишешь иконы для храмов. То же делал преподобный Никон. Вот он и благословил тебя, и ты ему сугубо молись». Я не просил отца Гурия, как меня назвать при постриге, но он сам посмотрел в церковный календарь и сказал, что в этот день празднуется преподобный Никон, Печерский игумен. Так я получил своего нового небесного покровителя.

 

«О БАТЮШКЕ, ОТЦЕ ГЕРМОГЕНЕ, ОН СКАЗАЛ, ЧТО ТОТ БУДЕТ МУЧЕНИКОМ»

 

В детстве меня одолевали болезни, и поначалу я находился в деревне с бабушкой. А потом настолько серьезно заболел, что меня отправили лечиться в санаторий. Пробыл там пять лет, вступил в комсомол и – какой дурак! – написал Саше, служившему в то время в армии, письмо, что вернусь из санатория, и мы будем вместе нашу маму воспитывать, чтобы она забыла про церковь. Саша, будущий архимандрит Гермоген, на четыре года старше меня. В ответном письме он крепко меня отругал, но когда мы встретились, то никаких упреков я больше от него не услышал. Потому что любвеобильный он был, всех прощал. Спустя годы мы с мамой купили дом в Печорах и жили бедно, почти впроголодь. И вот ей приснился удивительный сон. Идет Иоанн Креститель с палкой, в шубе, говорит ей: «Ты мне в детстве молилась, а теперь не молишься». Она припомнила, что в селе, где мы родились, это недалеко от Чистополя, был источник в честь святого Иоанна Предтечи, куда люди ходили крестным ходом. Мама бежала за крестным ходом и плакала от умиления: ее детское сердечко было открыто для благодати. Вот и укорил ее во сне святой. А о батюшке, отце Гермогене, он сказал, что тот будет мучеником.

 

Когда брата назначили служить в Эстонию и вроде бы «временно» – духовником в Пюхтицкий женский монастырь, помогать отцу Петру (Серегину), это «временно» растянулось почти на три десятилетия. Благодатный был батюшка отец Петр, высокой духовной жизни! После каждой Литургии обязательно проповедь скажет – и так проникновенно, что все плакали. Потом по состоянию здоровья он ушел за штат и незадолго до кончины принял монашеский постриг. А отец Александр (в Пюхтице он был пострижен в монашество с именем Гермоген – в честь святителя Гермогена, Патриарха Московского) остался в обители единственным клириком. Более того: был и духовником, и благочинным, имел 13 приходов. Вот какая нагрузка на него легла! В воспоминаниях брата можно прочитать, что монастырей тогда было мало, и люди к ним ехали в большом количестве. Не было ни одной епархии, которую бы там не знали через паломников.

 

Отец наш погиб, так что моему старшему брату с детства пришлось много работать. И потом, невзирая на немощи, служить и служить… Движимый любовью к Богу, он любил и людей и старался им всячески помогать – физически, нравственно, материально. Мог отдать человеку последнее. И молитва у него была сильная… Как люди плакали, когда прощались с ним!

 

По материалам: ПНЛ, Монастырский вестник, Православие.Ru,

сайт писателя Александра Трофимова, Снетогорский женский монастырь.

 

Рассказать: